Из содержания: ...В субботу, 8 апреля 1944 года над Крымом раздались долгожданные залпы советской артиллерии. С залпов тысяч орудий на Перекопе и Сиваше – почти трёхчасовой артподготовки – началась Крымская наступательная операция по освобождению полуострова. Оккупировавшую полуостров фашистскую армию задумали рассечь на группы и уничтожить, не позволив эвакуироваться. Миссия принести весну освобождения на Крымский полуостров была возложена на наступавшие от Перекопа и Сиваша войска 4-го Украинского фронта генерала армии Фёдора Толбухина, на части Отдельной Приморской армии генерала армии Андрея Ерёменко, укрепившейся в районе Керчи. С воздуха их поддерживала 8-я воздушная армия генерал-лейтенанта авиации Героя Советского Союза Тимофея Хрюкина, с моря блокировали фашистов Черноморский флот адмирала Филиппа Октябрьского и Азовская военная флотилия контр-адмирала Сергея Горшкова. До подхода основных сил удерживали населённые пункты партизаны и подпольщики полуострова.

     Командующий 4-м Украинским фронтом решил нанести главный удар с плацдарма на южном берегу Сиваша силами 51-й армии Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Якова Крейзера и усиленного 19-го танкового корпуса Героя Советского Союза генерал-лейтенанта танковых войск Ивана Васильева в направлении Джанкой – Симферополь – Севастополь. Вспомогательный удар наносила 2-я гвардейская армия генерал-лейтенанта Георгия Захарова на Перекопе в направлении Евпатория – Севастополь. Два одновременных удара наносила и Отдельная Приморская армия в направлении на Владиславовку и Феодосию, позже частью сил – на Старый Крым – Симферополь – Севастополь и через Феодосию – Алушту – Ялту на Севастополь.

     Перед наступлением командующий фронтом Фёдор Толбухин сказал: «Воины 4-го Украинского фронта, вы стоите на подступах к солнечному Крыму – к здравнице страны. Велик и славен путь от стен Сталинграда до Турецкого вала и крымской земли за Сивашом. Вы отстояли Сталинград, разгромили немецкие танковые колонны Манштейна, взломали Миус-фронт, вернули Родине всесоюзную кочегарку – Донбасс. Вы прорвали мощно укреплённый рубеж на реке Молочная. Семь раз благодарил вас верховный главнокомандующий. Семь раз за победы на юге нам от имени Родины салютовала Москва. Настал час, когда Родина приказывает нам начать решительные наступательные действия по ликвидации крымской группировки противника. Немецко-румынская мразь, захлопнутая нами в Крыму, должна быть уничтожена. Для немцев Крым – мышеловка, лагерь военнопленных на большой территории, им некуда оттуда бежать. Весь этот фашистский сброд знает, на что он обречён. Немцы будут бешено сопротивляться, и жестоки будут бои. Но разве устоит прусско-румынский сброд против нашей русской силы и превосходящей техники! Воины-сталинградцы, воины-освободители Донбасса крушили немцев у Волги, крушили их на Украине, они сокрушат немцев и в Крыму – устроят им второй Сталинград. Пусть на наших сталинградских и донбасских знамёнах засияет слава освободителей Крыма».
       Чтобы полностью освободить полуостров от фашистов, Красной Армии понадобилось чуть больше месяца...

Из содержания: ....Долгих 1418 дней с самой короткой ночи года 22 июня 1941-го советские люди – солдаты и офицеры Красной Армии, партизаны, подпольщики, труженики тыла – сражались во имя будущего. Во имя него, во имя нашей нынешней жизни погибли и симферопольские подпольщики Женя Семняков, Степан и Таисия Урадовы.

     Месяц назад, 12 декабря 2014-го, ему исполнилось бы 90 лет, из них он прожил всего 19. «Перед лицом моей Родины, перед лицом моего народа клянусь быть до последнего своего дыхания преданным великому делу освобождения моей Родины от немецко-фашистских захватчиков, отдать этому делу все свои силы, а если потребуется, и жизнь». Эти слова Женя Семняков произносил вместе с друзьями – комсомольцами, пионерами Симферопольской подпольной организации. Ребята, ученики 1-й и 14-й симферопольских школ, создали её, когда фашисты оккупировали Крым. Как быстро повзрослели мальчишки и девчонки тех лет! Сколько их так и не стали взрослыми по годам. Женя вот так и не стал солидным Евгением Георгиевичем, не стал красноармейцем, как мечтал, и мужем, отцом тоже не стал и известным поэтом – писал трогательные стихи, музыкантом – играл на виолончели и немного сочинял музыку, инженером – обязательно «конструктором лётных машин». Ничего не успел из детских мечтаний – война.

     О Жене Семнякове в Симферополе напоминают лишь мемориальная доска на здании бывшей 14-й школы в Совнаркомовском переулке, в которой он учился, да фотография в Музее боевой славы Симферополя. Улицы имени героя в столице Крыма нет, хотя в память о его товарищах Борисе Хохлове, Николае Долетове улицы появились. «А разве Женя не заслужил быть среди тружеников города хотя бы в названии улицы? Будто и живёт он сейчас под мирным небом в городе, который так любил?» – спрашивала его мама Анна Семёновна у властей города. Ей отвечали, что заслужил, но надо подождать. Мама ждала, надеялась. Не дождалась. И так и не узнала, где же всё-таки покоятся останки её сыночка. Сколько слёз пролито над фотографией улыбчивого светлого мальчугана. Сколько боли в строчках воспоминаний о том, как рос, мужал её мальчик.

Герой Симферополя Женя Семняков.

     «Всегда улыбающееся приветливое личико, кивает белокурой головкой, здоровается с прохожими. Объяснял мне: «Это мой знакомый». «В два года знал много стихов, первое любимое: «Вечер был, сверкали звёзды, на дворе мороз трещал. Шёл по улице малютка, босиком, и весь дрожал...». Стихотворение произвело на Женю сильное впечатление: в четыре-пять лет, если видел босого ребёнка, снимал с себя ботиночки и отдавал ему». «Мне Женя всегда говорил: «Мамочка, мы с тобою, как рыбка с водою, слить сольёшь, а разлить – никогда не разольёшь». Воспоминания сохранила племянница парня – Ирина, дочь младшей сестры подпольщика Светланы.

     «Поистине большой праздник для него, честно идущего из октябрят по пути Ленина» – это уже о вступлении в комсомол весной 1941-го. Пройдёт всего несколько месяцев, и Женя с друзьями вместо беззаботных летних каникул будет стоять у ворот городского военкомата с просьбой «зачислить добровольцем». Откажут – возраст маловат. Но ребята уже знают, что всё равно будут мстить фашистам. «С приходом варваров сын стал замкнутым. Я как-то напомнила: «Женечка, почему мы с тобой не как рыбка с водой, что, маму ты не любишь?». Он быстро ответил: «Мамочка, люблю, но прежде Родину, потом тебя. После войны будем говорить об этом». Уже тогда, в конце 1941-го, когда пропасть отделяла от победной весны, Женя верил, что война кончится, Родина станет свободной. Верил сам и дарил веру другим. С Борей Хохловым и Колей Долетовым на листках из школьных тетрадок переписывали сообщения Совинформбюро, которые удалось услышать и записать Николаю. На каждом листке – призыв «Смерть немецким захватчикам!». И вот уже на ветру трепещут листки на столбах – ребята и их школьные подруги Лида Трофименко, Зоя Рухадзе, Зоя Жильцова, рискуя жизнью, клеят их в оккупированном городе.

    Симферопольская подпольная организация, СПО, вчерашние школьники, вставшие на путь борьбы. Женя Семняков отвечал за диверсионную работу. Разработал план по подрыву на улице Битакской (ныне Киевская) фашистской автобазы с большим складом бензина. Долго враги не могли прийти в себя, когда после взрыва загорелись бочки с горючим. Затем новые диверсии в тылу врага, чтобы знали фашисты, а симферопольцы верили: «Ни город, ни страна не сдадутся!». «17 октября 1943-го, – писала Анна Семнякова, – Женя сказал, что идёт в театр, заночует у Бориса Хохлова – так ближе.

    А ночью был взрыв. К штабному автобусу Женя прикрепил мину». Мама вспоминала, что сын и ей показывал маленькую мину: «Хотел положить мне на руки, но я залилась слезами. Нет, не запрещала. Только говорила: «Осторожнее». Понимая, что не вправе останавливать сына, которого учили любить Родину. А значит, и защищать».

    «Ты не плачь, мама, если не будет от меня вестей даже десять-двадцать лет. А то мне будет очень тяжело», – так ещё в начале войны Женя готовил её к своему уходу в партизаны. После ареста 7 декабря 1943-го Бориса Хохлова подпольный горком решил 12 декабря 1943 года вывести в лес к партизанам остальных молодых подпольщиков. Но в этот день ушли не все. Женя Семняков, Шамиль Семирханов и Костя Панусис столкнулись с фашистской облавой и остались в городе. Женя заночевал дома на Ново-Садовой (ныне улица Козлова), в свой день рождения встретился с отцом – разведчиком Северного соединения партизан. В лес ушёл через несколько дней. А в конце года к партизанскому отряду вплотную подошли каратели. В одном из боёв Женя был ранен в ногу. Ослабевший от потери крови, он с помощью Лиды Трофименко и Шамиля Семирханова добрался к подножию горы Яман-Таш. «Налёт, куда-то пропала Лида. Женя с Шамилем и оказавшимся неподалёку чехом Ваславом отстреливались. Вдруг Женя почувствовал: что-то тяжёлое упало на больную ногу, и перед глазами поплыли красные круги, – описывают судьбу Евгения Семнякова авторы «Повести о молодых подпольщиках». – Когда очнулся, Шамиль, окровавленный, без сознания, уткнулся лицом в землю, а недалеко, склонив голову на камень, лежал Васлав.

      Кругом ходили немцы, сгоняли в кучу пленных. В это время Лида бродила в лесу. На десятый день нашла свой отряд. Увидев Костю Панусиса, бросилась к нему: «Где Женя и Шамиль?». Костя не знал. Тогда и решили, что мальчики погибли. И только через два месяца Лидина сестра Тамара увидела, как из тюрьмы выводили военнопленных. Узнала и ребят. Шамиль поддерживал окончательно ослабевшего Женю. При каждом шаге его лицо выражало нестерпимую боль, но он молчал. Вместе с другими пленными Женю и Шамиля расстреляли». Где и когда это произошло – неизвестно. Возможно, в Дубках, возможно, на Красной горке. Родные подпольщика считают, что Женя пропал без вести в Зуйских лесах в период с 24 декабря 43-го по 8 января 44-го года. «В марте 44-го, – вспоминала мама подпольщика, – по приказу штаба Северного соединения меня и Светлану переправили в лес, потом отправили в Краснодар.

      В штабе партизан справлялась о сыне. Ответили: «У нас зарегистрированы партизаны, пробывшие в лесу не менее шести месяцев». Ходила по госпиталям, нигде не нашла сына. Снова отправилась в штаб. В слезах бросилась к майору Осовскому. Он ответил: «Ваш сын был в госпитале в Краснодаре два дня, потом был отправлен в Сочи на отдых, сегодня снова отправлен в лес. Не плачьте, я лечу в лес, разыщу вашего сына, и он вам напишет на имя секретаря обкома, через две недели зайдите и получите письмо. Я писала сыну каждый день, просила написать одно слово – жив. Но ответа не было. Через две недели секретарь обкома мне сказал, что писем из леса здесь быть не может. «Это Осовский вас успокаивал. Все письма идут в штаб партизан».

    Я поняла, что живые – отвечали, а Женя...». «Однажды сын показал мне книжечку о краснодонцах, их действиях, гибели. «Вот видишь, Женя, погибли ребята». «Ничего, – говорит сын, – если погибнем, мы многое сделали, нас не забудут». Вспомните, горожане, 19-летнего Женю Семнякова, сделавшего с друзьями главное, спасшего Симферополь и Родину.